Он справедливо называет себя «декоратором» интерьера вместо привычного слуху обывателя «дизайнер». Все потому что подход к оформлению внутреннего убранства любого помещения или созданию театральных декораций у Хаджи Гулиева исключительно художественный. И разговор у нас получился не конкретно-предметный, а отстраненно-философский.
Текст: Сабина Дадашева | Фото: Эльмар Мустафазаде
Не оглядываясь на тренды, не стремясь быть модным и удобным, он как истинный художник движется по наитию, доверяя своему чутью и приобретенным за годы учебы и успешной практики навыкам. Создавая интерьер, он подбирает фактуры, смешивает краски, выстраивает гармоничную перспективу, добиваясь абсолютно авторского, узнаваемого визуального эффекта. Его интерьеры – это овеществленные картины. Новая работа Хаджи Гулиева – просторная квартира в престижном жилом комплексе – тому яркий пример. Здесь нет смысла искать выразительные черты интерьерных стилей (хотя можно увидеть элементы барокко, рококо, уловить легкое настроение ар-нуво), не стоит рассматривать предметы по отдельности, хотя каждый тщательно подобран, а лучше только любоваться, чуть отстраняясь, как большим живописным полотном.
The M.O.S.T.: Хаджи, вот говорят профессия – это судьба. Насколько для вас это утверждение верно?
Хаджи: В моем случае это так. Декоратор интерьеров – моя вторая профессия, а по первому образованию, к которому меня деликатно подвели родители, я инженер-нефтяник. Тогда я не мог отождествлять себя с тем, чем занимаюсь. Я отдал нефтяной инженерии больше восьми лет, и за это время граница между мной самим и тем, что я делал, превратилась в пропасть. Не могу так жить. По-моему, «профессия – это судьба» для людей, которые нашли себя, смогли прислушаться к своей душе, отыскать в ней призвание. Хотя наверняка это нужно не всем, природа у каждого своя, мы разные. Кому-то финансовое благополучие может компенсировать неудовлетворенность процессом, самой работой, результатом своего труда. Но правильно выбранная профессия – часть сущности человека.
The M.O.S.T.: Задам такой наивный вопрос: в чем кайф профессии декоратора?
Хаджи: Можно скучный и банальный ответ? Кайф в процессе. Кайф наблюдать, как реализуется твоя идея, получает предметное воплощение, кайф видеть итоговую картинку. Я люблю делать эскизы. Знакомые художники говорят, у меня хорошо получаются перспективы (улыбается). Словом, я не делаю 3D-визуализацию, а будущий интерьер рисую. Меня с детства готовили в архитектурный, поэтому я много лет занимался рисунком и живописью. Причем, я не делаю никаких предварительных набросков – я начинаю, и у меня сразу идет работа. От головы к руке тянется канал, из которого льется на бумагу идея. Иногда ленюсь делать эскизы, но на самом деле они очень помогают, структурируют. В голове-то все кипит, но стоит взять в руки карандаш, и все становится ясно и понятно. Конечно, голова посылает руке сигнал, но у руки есть своя автономия, она порой движется с карандашом по бумаге непроизвольно (улыбается).
The M.O.S.T.: Судя по вашим интерьерам вы очень любите цвет, причем не один, а все сразу. Есть этому объяснение?
Хаджи: Мы живем в такое время, когда нам всем не хватает эмоций. Цвет – это идеальный способ компенсировать любую неудовлетворенность. Я пытаюсь надевать цвета на себя, и даже мои автомобили все были цветные. В моих интерьерах проявляются неожиданные краски, потому что это просто идет изнутри.
The M.O.S.T.: Почему при такой страсти к рисованию, вы не стали художником, а выбрали прикладную специальность декоратора?
Хаджи: Мне говорили, что из меня вышел бы неплохой художник… Казалось, а что мешает мне сейчас писать картины? (улыбается) Живопись, как искусство, требует сноровки, опыта и множества знаний. Как правильно нанести мазок, как пользоваться растворителем, знать, сколько сохнет масло? Но если вы начнете задавать эти вопросы хорошим художникам, они вам скажут: нет рецептов, каждый «готовит» свой шедевр сам. Но и это не главное. Живопись, как любое чистое искусство, требует посвящения. Последние годы моей жизни я не обладал тем терпением, чтобы посвятить себя живописи. Есть художники, которые пишут так: мазок – отошел, вернулся через пару часов или пару дней. У меня другая природа: если я лезу во что-то, я делаю это до посинения, полностью этому отдаюсь, пока не добью, пока не доведу до совершенства.
The M.O.S.T.: А личные качества вам помогают или мешают в работе?
Хаджи: Я в работе такой же, как в жизни, и мне часто это ставят в укор. Ну, не могу я быть другим в общении с заказчиком, с коллегой или с поставщиком. Ведь что мы делаем?.. Говоря «мы», я имею в виду декораторов и дизайнеров интерьера, которые живут своей работой. Мы раскрываем свою душу. То есть покупая услуги декоратора, ты приобретаешь его душу. Часто от декоратора, который говорит о своем проекте, можно услышать «моя гостиная». Без определенного чувства собственничества невозможно, потому что, пока мы делаем интерьер, мы в него вживаемся, мы его любим, мы ему отдаемся. И да, мне, как профессионалу, лучше знать, на какой кровати будет удобно спать этому человеку, я же еще и психолог. Я сканирую заказчика, смотрю, чем он занимается, как он одевается, как себя ведет.
The M.O.S.T.: И какой он – ваш клиент?
Хаджи: Найти своего клиента – вот где загвоздка. Я не уверен, что здешнему клиенту очень интересно то, что я делаю. Я выбиваюсь из рамок, не потому что я супер, а потому что я делаю по-другому. У многих трендовое мышление, а я не делаю трендовые интерьеры. Если человек точно знает, что он хочет монохромный интерьер, это хорошо. Но большинство людей не знают, чего именно они хотят, и не могут в этом ни себе, ни тем более мне признаться. Вот мой коллега, которого я очень уважаю, Кирилл Истомин, как-то сказал о клиентах постсоветского пространства: «Мы с вами, дорогие заказчики, создавая интерьер, пишем семейную историю с нуля». Почему? Потому что у советского человека, а все мы или наши родители рождены в СССР, нет опыта жизни в красивых, гармоничных интерьерах с историей. Готов ли наш заказчик признать этот момент? К сожалению, зачастую нет, и… подключается эго.
The M.O.S.T.: Что кроме образования необходимо человеку, который занимается интерьером?
Хаджи: Для этой работы нужен талант, как певцу или музыканту. И образование, конечно, но только чтобы отточить талант и набраться каких-то профессиональных навыков.
Широкий кругозор и целостное мировоззрение, насмотренность за счет путешествий, кинематографа, музыки – все то, что формирует взгляды и вкусы. Но многие считают, что любая профессия – это специалисты, которым ты доверяешь, а декоратор, интерьерный дизайнер – этакий консультант по техническим вопросам и закупкам. Профессия интерьерного декоратора-дизайнера относительно молодая – ей чуть больше века. Поэтому и на Западе, где гораздо больше насмотренности, и люди глубже чувствуют интерьерную историю, все равно есть те, кто думают, что декоратор – это тот, кто взбивает подушки на диване.
The M.O.S.T.: Правильно ли я понимаю, что одна из миссий вашей художественно-прикладной профессии – просвещение?
Хаджи: Так и есть. Но как это сделать, как просвещать, я пока не знаю. Хочется сказать заказчику: «Помоги мне сделать тебе красиво и чуть-чуть расширить твое представление о собственных желаниях. Потому что я знаю, что то, что ты хочешь, намного меньше того, что я могу тебе дать». Это возможно только при стопроцентном доверии. Какие-то моменты можно объяснить, а другие нельзя, потому что это на уровне чутья. Вот где происходит конфликт – спор с моим чутьем. Заказчик не понимает, что стены-потолки для меня фон, а интерьер формируется исключительно декором, предметами, текстилем. Люди, не рассматривайте вещи предметно! Я вам нужен для того, чтобы видеть финальную концептуальную картинку. Мне иногда кажется, что меня боятся. Не знаю, что пугает… Моя смелость, которую многие принимают за дерзость? Я просто такой, какой я есть. Данный интерьер я делал для близкого человека, и даже у него возникал момент недоверия. Но с близким человеком я имел действительно дерзость настаивать на своем (улыбается). И сегодня клиент видит – я был прав.
The M.O.S.T.: Вы по жизни спринтер или марафонец?
Хаджи: Я сегодня на таком жизненном перепутье, что не могу отвечать однозначно ни на один конкретный вопрос. У меня нет четкой жизненной позиции, потому что все это пшик. В моем сегодняшнем понимании подобные четкие определения граничат с догмой, а я категорически против догмы, для меня нет понятия табу… и это природа. Я ничего сегодня не знаю. У меня, конечно, есть принципы и предпочтения, но нет четкой цели и не будет в ближайшем будущем. Может быть потому что я объездил полмира, мне ничего сейчас так остро не интересно, я никуда не хочу. Однажды на одном банкете я встретил Таира Салахова. Я был в майке с надписью: «Неинтересно быть первым, интересно быть самим собой». Он посмотрел на мою майку и сказал: «Интересное и смелое заявление. Но если быть всегда самим собой, то без двух минут можно оказаться за решеткой». Трудно с ним не согласиться, ведь мы – частички социума. Но я не хочу за решетку и хочу быть собой.
