«Карабах» – азербайджанский футбольный клуб из Агдама, являющийся восьмикратным чемпионом Азербайджана и шестикратным обладателем Кубка Азербайджана. На мировой арене успехи клуба столь же значительны. «Карабах» стал первой в истории азербайджанской командой, прошедшей в групповой этап Лиги чемпионов. За последние несколько лет одной из самых ярких молодых звезд этого клуба стал полузащитник, выступающий под номером 11 – Махир Эмрели. О своей жизни на футбольном поле и за его пределами он откровенно рассказывает в этом интервью.
Текст: Эльчин Амиров, Эмиль Ахундов | Фото: Анфиса Бессонова, Анар Курбанов
The M.O.S.T.: Футбол – это мечта детства?
Махир: Да, именно так. Самое яркое воспоминание из детства – когда по телевизору транслировали чемпионат мира по футболу, если не ошибаюсь, 2002 года, тот, в котором Турция заняла третье место. Мама смотрит матч Турции с Бразилией и, сидя рядом со мной на диване, нервничает, волнуется, сжимает мою руку. И я думаю: «Мужики за мячом бегают, а почему-то моя мама за них так переживает. Интересно почему же?» (смеется) И я заинтересовался. В то время все вокруг играли в футбол, в том числе и мои двоюродные братья. Но я воспринимал этот вид спорта просто как веселое времяпровождение и лет до 11-12 серьезно не интересовался футболом. Футболистов не знал не то что местных, а даже всемирно известных. Я играл везде – во дворе и на стадионе, в Баку и в регионе, куда меня отправили играть за команду Simurq.
The M.O.S.T.: Помните свою первую тренировку?
Махир: Я пришел в клуб «Баку», и на мне была форма сборной Италии (смеется). Тогда основных игроков не было, и это были как бы «смотрины». Я понравился тренеру, он меня взял и уже через два дня выпустил на игру. До этого момента мне не очень везло. Это сейчас мой рост составляет 188 см, но я поздно вытянулся, был небольшого роста, с длинными волосами, как у Марадоны, и меня если и брали в команды, то почти не выпускали на поле. Я был младше остальных, и у меня не было возможности показать себя, как-то выделиться. Я на какое-то время даже бросил футбол, но затем интерес все-таки пересилил. В первом же матче за клуб «Баку» (я еще не был в составе, это был пробный матч) я забил гол; меня взяли в состав, и я стал играть за этот клуб. Помню, что у турнира было очень говорящее название «Sabahın ulduzları» – «Звезды будущего» (смеется).
The M.O.S.T.: Какие у вас были спортивные кумиры, когда вы были маленьким?
Махир: Златан Ибрагимович и Мухаммед Али. Если бы вы зашли в мою в комнату в детстве, вы бы увидели на стенах все постеры Златана Ибрагимовича, какие только были выпущены на тот момент (смеется). Да, конечно, на сегодняшний день есть Роналдо, есть Месси. Но Ибрагимович – поразительный. У него рост 195 см, и он достаточно массивный по весу. Обычно крупные люди недостаточно быстрые и поворотливые, но у него такая координация, такая маневренность и такое ловкое обращение с мячом! Недавно прочитал написанную им книгу и убедился, что выбрал себе правильного человека в кумиры молодости. А Мухаммед Али появился в списке моих кумиров тоже благодаря Ибрагимовичу, он его очень любит и уважает. Я обратил внимание на Мухаммеда Али, и мне понравились и его жизненная философия, и его мотивация, и вера в себя… Вот про Марадону говорят, что если бы он играл сейчас, то вряд ли бы стал звездой, так как тогда футбол был совершенно другим. Сейчас все быстро меняется, надо играть очень быстро. Бокс же – иной другой вид спорта. И никто не может поспорить, что Мухаммед Али является абсолютной звездой и по сей день.
The M.O.S.T.: Вы назвали двух спортсменов, которые были известны своей, так сказать, спортивной агрессивностью. А вам это чувство знакомо?
Махир: Конечно, я же нападающий (улыбается).
The M.O.S.T.: Когда у вас стала проявляться спортивная агрессивность ? Или это у вас с детства?
Махир: Ребенком я был маленьким и хилым, и практически никто не верил, что я смогу стать профессиональным футболистом. Но был один тренер, он тоже держал меня на замене, а потом, когда я оказался в юношеской сборной (тот тренер, о котором идет речь, был там помощником главного), он сказал мне: «Я удивлен, потому что в тебя никто не верил, но ты проявил свой характер, и теперь ты здесь». Думаю, вот это неверие других меня и подталкивало, злило и в итоге выразилось в мое отношение к игре.
У Ибрагимовича есть такое выражение: «I need more haters». Конечно, доброе слово и котенку приятно, но если все всегда будут тобой довольны, то у тебя не будет достаточной мотивации двигаться вперед и чего-то добиваться.
Это не значит, что я кайфую от критики, и мне нужны только хейтеры, нет. Но в определенной степени я трансформирую эти негативные эмоции в рвение к игре.
The M.O.S.T.: Футболист – это профессия, и этим человек зарабатывает деньги, но все-таки есть пристрастие к клубу?
Махир: Конечно, я привязан к клубу «Карабах». Когда попадаешь в этот клуб, то сразу понимаешь его важность; ее нам прививает тренер с самого начала. Есть такое понятие, как честь имени, и мы должны ему соответствовать. Мы носим имя, которое в течение долгих лет было главной болью Азербайджана, особенно для миллиона вынужденных переселенцев.
На каждую игру мы не выходим как на простой матч – для нас это война, защита чести. И если наши местные игроки это понимают, то легионерам мы объясняем ценность и значение нашего названия, чтобы они понимали, в какой клуб они попали.
У нас есть старые клубы, зарекомендовавшие себя давно, еще с советских времен, «Нефтчи», например. Но когда речь заходит именно о клубе «Карабах», то мы сталкиваемся со множеством провокаций, особенно когда играем в Европе. Вот недавно, когда мы играли против «Арсенала», один армянин выбежал на поле с флагом сепаратистского режима Нагорного Карабаха. Это тяжело! Они хотят все сделать для того, чтобы сбить нас с толку, чтобы мы проиграли. В другом матче, когда был запущен дрон с таким же флагом, мы выиграли у «Дюделанжа» со счетом 4-1, и руководство Люксембурга у нас попросило прощения.
Все ведь прекрасно понимают, что значение футбольного клуба «Карабах» гораздо шире и глобальнее и не ограничивается только какими-либо спортивными заслугами и регалиями. Это еще одна возможность донести до мировой общественности главную мысль – «Карабах – это Азербайджан», причем сделать это за пределами мест проведения политических дебатов.
The M.O.S.T.: Постоянно ходят слухи, что на вас претендует некий европейский клуб. Готовы ли вы покинуть «Карабах»?
Махир: Если клуб хороший, если есть перспективы роста, и я дальше смогу продвигаться, то почему бы и нет? Я – футболист, у меня тоже есть свои профессиональные мечты и амбиции. И если я уеду отсюда и добьюсь каких-либо значимых результатов за границей, то и для моей родины это тоже будет в плюс. Но говорить об этом лучше, когда будет какая-либо конкретика, когда будет сделано официальное предложение. А пока я играю за «Карабах» и изо всех сил борюсь за честь этой команды. Придет время, вполне возможно я продолжу свою карьеру в составе какого-нибудь хорошего зарубежного клуба. Это непростое решение, но я к нему пришел, причем не я один. Например, мой тренер, который многое вложил в меня, многое для меня сделал, больше меня хочет, чтобы я уехал и играл в хорошем клубе. Но уехал не просто ради того, чтобы уехать. Если я не смогу там играть, то зачем? Надо будет, конечно, доказать свое право играть в основном составе. Дай Бог, придет время, и это случится.
The M.O.S.T.: Как вы оцениваете сборную Азербайджана по футболу?
Махир: Когда играешь в клубе, ты месяцами тренируешься, готовишься к турниру. В сборной столько времени на подготовительные тренировки нет, сборы гораздо короче. Конечно, результаты прошлого года оставляют желать лучшего, но что касается игры, то могу сказать, что мы сыгрались. Вообще, в футболе все достаточно непредсказуемо, заранее мало что можно предугадать. Я не могу тут врать: «У нас все круто!», – но и однозначно сказать, что у нас все ужасно, тоже не могу. В последних наших играх мы хорошо себя проявили, хорошо играли. Но опять-таки в футболе часто играет роль счастливый случай. Иногда самая слабая команда может забить тебе, а ты бьешь-бьешь и не попадаешь из-за штанги, аута и так далее. Я думаю, что со временем сборная Азербайджана будет показывать себя все лучше и лучше. Нужно только немного терпения. По мне, важнее сейчас заниматься молодежной сборной, уделять ей внимание, думать о будущем. Если мы говорим о спорте в национальном масштабе, то больше внимания надо уделять именно детскому футболу.
The M.O.S.T.: Сколько времени, во-вашему, должно пройти, чтобы сборная Азербайджана заявила о себе не одной игрой, а целым сезоном?
Махир: У нас были хорошие сезоны! Во времена Гурбан-муаллима (Гурбан Гурбанов в 2017 году был назначен главным тренером сборной Азербайджана, проработал на этой позиции два месяца – прим. ред.) мы для всех участников были головной болью. И на прошлом турнире не были простым противником. В прошлом году наша сборная стала непростым соперником и для Хорватии, и для Уэльса. В другом матче не засчитали нам гол… Говоря о манере и стиле игры, у нас чувствуется развитие, мы совершенствуемся. Сколько времени должно пройти? На этот вопрос я не смогу ответить. По мне, так если наши ребята будут играть в Европе в хороших клубах, тогда будут и соответствующие результаты. Яркий тому пример – сборная Турции. Почти все игроки основного состава играют в Европе.
The M.O.S.T.: А федерация футбола страны создает условия для развития молодежного футбола?
Махир: Я так скажу, я играл в юношеской сборной с 15 лет. И у нас все было довольно хорошо. Мы два-три раза в год ездили во Франкфурт на сборы, участвовали в турнирах, и условия нам предоставляли всегда отличные – размещение, программу, внимание… Сейчас есть множество разных клубов, которые открывают свои школы. А на самом деле ребятам до 15 лет неважно, за какой клуб играть, им важно просто играть. Потому что если у ребенка есть потенциал, его увидят и возьмут.
В спорте нельзя по протекции, здесь все на виду, перед глазами. Ни один тренер на такое не пойдет. Ок, один раз ты кого-то выпустишь на поле, два раза, а на третий раз, если игрок себя не проявил, кем бы он ни был, тренер не пойдет на дальнейшую его поддержку. В спорте для достижения цели работают только два инструмента – это тренировки и высокая мотивация. И все!
The M.O.S.T.: А чего не хватает для укрепления успеха сборной или в целом азербайджанского футбола?
Махир: Начнем с того, что в чемпионате страны всего восемь команд. Когда мало команд, то молодым футболистам попросту негде играть. Как все происходит в Европе? Клубы дают в аренду своих молодых футболистов другим клубам, чтобы те поиграли и набрались опыта. И на чемпионате в каждой команде должно быть по одному футболисту моложе 21 года. Если говорить о «Карабахе», то у нас есть несколько молодых футболистов, которым постепенно дают шанс играть. И я, видя их потенциал, надеюсь, что и они добьются достойных результатов. На мой взгляд, в первую очередь, надо увеличить количество команд в национальном чемпионате. И да, может случиться, как со сборной Германии. Один год они были в фаворе, а на следующий даже из группы не вышли. Потому что сделали ставку на молодых. Да, рискованно, но люди думают о будущем.
The M.O.S.T.: В нашем регионе вообще проблемы с командными видами спорта. Согласны?
Махир: Ну, почему же? Многие грузинские футболисты играют в европейских клубах, и их сборная сейчас хорошо играет. И «Карабах» каждый год попадает и в Евролигу, и в Лигу чемпионов. Насколько бы это высокомерно ни звучало, но я считаю, что наше участие в Лиге круче, чем даже олимпийская медаль. Конечно, у нас есть чемпионы среди дзюдоистов, борцов, я с ними дружу и уважаю их, и поверьте, их победы и для меня являются поводом для гордости и чести. Но никто не сможет со мной поспорить о значении футбола и широкого интереса к нему. Ни один вид спорта не собирает такого большого количества фанатов.
The M.O.S.T.: Из чего состоит жизнь футболиста?
Махир: Другие клубы столь часто не участвуют в чемпионатах, и у их игроков бывает время на восстановление. А у нас игры проводятся раз в три дня, и меня просто не хватает ни на что другое. Иногда даже психологическое давление испытываешь по этому поводу. Например, на сборах. Представьте, каждый день одно и то же – к часу собрались на базе, обед, взвешивание, еще какие-либо процедуры, вечером тренировка и позже, часов в десять, домой. Даже выйти в город кофе выпить нет ни возможности, ни желания. В итоге я выбираю провести время с семьей, а не с друзьями, потому что и так редко вижусь с близкими. И что нас держит в тонусе – так это победы. Когда случается победа, то мотивация поднимается, а когда проигрываешь, тренировки воспринимаешь, как вынужденные меры, тяжкую необходимость. Накануне игры мы обычно остаемся на базе, готовимся к игре. Иногда, когда промежуток между играми короткий, мы даже не возвращаемся домой. Личной жизни нет (улыбается). Но мы не жалуемся. Мы сами выбрали такую жизнь.
The M.O.S.T.: Какой Махир Эмрели вне футбольного поля?
Махир: Мне кажется, спокойный и даже слегка стеснительный. Люблю проводить время с друзьями, на природу куда-нибудь выехать, например, в Закаталы, чистым воздухом подышать… По отношению к близким, любимым людям иногда могу быть вспыльчивым. Люблю просыпаться рано утром. Если встал после полудня, то меня в этот день лучше не трогать (смеется). Мне кажется, что если я поздно проснулся, то день прошел зря.
The M.O.S.T.: Вы стали известным в довольно молодом возрасте. Те, кто знал вас давно, изменили свое отношение к вам?
Махир: Некоторые – да. Иногда я радуюсь, что со многими вещами столкнулся в столь раннем возрасте. Вот сейчас, например – красная карточка, травма…
Я очень часто слышу от спортсменов, что со временем у них меняется круг общения. Но я стараюсь не думать о том, что и как будет. Для меня важна моя семья, близкие люди, честные и искренние, которым я могу доверять. Они есть рядом, и мне хорошо, мне их хватает. Я дал себе обещание, что сейчас, в моем нынешнем возрасте, я не буду заводить новых друзей.
The M.O.S.T.: Футболист – кумир миллионов, герой рекламных кампаний и скандальной хроники… В вашей жизни все это есть: слава, деньги, скандалы?
Махир: Слава – это не то, к чему я стремлюсь. Я о другом мечтаю, другого добиваюсь. Да, были удачи, и неудачи тоже были. А скандалы… Когда я был в составе юношеской сборной, тренер Назим Сулейманов ни с того, ни с сего вдруг выгнал меня из сборной, назвав недисциплинированным игроком. Хотя я никогда не проявлял этого качества. И до сих пор я этого человека глубоко уважаю, как футболиста, он был великим, но как тренера…
The M.O.S.T.: Как вообще складываются отношения с тренерами? Тренер для футболистов должен быть царь и бог?
Махир: Тренер для любого футболиста значит абсолютно все. Он захочет – ты будешь играть, ты вообще будешь, а не захочет – не будешь. Не будь Гурбана Гурбанова, вы бы сейчас у меня интервью не брали (смеется). Этот человек всегда стоял за меня горой. А ситуации разные были. Как-то я вышел с поля после неудачного матча, меня все ругали, и я не смог сдержать слез. А он подошел ко мне, положил руку на плечо и сказал: «Я всегда с тобой, не переживай, не волнуйся!» Конечно, мне хочется верить, что если б я был не достоин, он бы никогда этих слов мне не сказал. Он крепко держит меня. А после того как мы вышли в Лигу чемпионов, вообще вцепился мертвой хваткой, чтобы усерднее занимался. Когда меня выгнали, что только ему ни говорили. Но что бы ни было, он всегда за меня. И часто для нас его сияющее после удачной игры лицо дороже любых кубков. Мы все его настолько уважаем, что и за глаза, между собой, только муаллимом называем. Вот в игре с Кубанью не было пенальти, но судья назначил, и Гурбан-муаллим сказал бить в сторону. Я так и сделал. Это было принципиальное и верное решение. И так было не раз. Когда против «Интера» играли, была схожая ситуация. Пусть весь мир будет против меня, но если Гурбан-муаллим и мои товарищи по команде со мной, я готов пойти против всего мира вместе с ними.
The M.O.S.T.: Конкуренция, соперничество в спорте обязательно присутствует. У вас бывают и клубные междусобойчики. Сложно играть против друзей?
Махир: Я четко разделяю – вне поля этот человек может быть близким другом, а на поле он только мой соперник. Не только на матчах, даже на простых обычных тренировках. Я дружу с Максимом Медведевым, Аббасом Гусейновым, Бадави Гусейновым… Но когда мы тренируемся, и нас ставят друг против друга, мы становимся соперниками – наступаем друг другу на пятки. Или, например, в сборной мы играем с ребятами из других клубов. Мы можем встретиться на каких-то турнирах и столкнуться на поле, даже обругать друг друга, а потом встречаемся на сборах национальной команды и снова обнимаемся. Это нормально в профессиональном спорте. То, что происходит на поле, должно оставаться на поле.
The M.O.S.T.: Эмоции мешают или помогают на поле? Вот в матче с Люксембургом вы получили красную карточку фактически за всплеск эмоций…
Махир: Как рассуждают судьи? Если они видят, что один игрок хотел другого ударить, тогда это тянет на красную карточку, а если ситуация произошла случайно, то может быть сделано предупреждение или желтая карточка. В ситуации с Люксембургом, откровенно говорю, это была случайность. Он наступил на меня и навалился всем весом. Для того чтобы встать, я хотел его поднять, но сделал это толчком, и со стороны получилось так, будто я хочу его ударить. А я не хотел. Если бы хотел, ударил бы. Правильно ли я поступил? Нет, мог бы спокойнее двигаться и встать. Но тут еще матч так агрессивно начался по отношению к нам, и я решил поделиться с ребятами своей злостью, мотивацией. А в итоге красную получил. И мне было так плохо, что я так подвел команду. И так быстро это случилось, всего на 25-26 минуте.
Моментами эмоции помогают, но когда их слишком много, мозг кипит. Тренер Рашад Садыхов всегда говорит: «Будь горяч, но не кипятись». Позитивное волнение придает ответственности, а негативное мешает принимать верные решения. После того матча никто мне в команде ничего не сказал. Все понимали, что красная карточка была не обязательна.
The M.O.S.T.: Жениться собираетесь?
Махир: Пока не думаю. Я был влюблен и пережил расставание. Это было ужасно! Меня выворачивало наизнанку в прямом смысле слова. Я звонил брату и сестре, просил: «Поговорите со мной о чем-то, отвлеките меня». Я видел, как «ползет» вниз моя карьера… До этого момента мне казалось, что, выходя на поле, я забываю обо всем. А тут… Все мои эмоции были там. Так что жениться мне пока рано. Не потому, что я не готов. Просто у меня есть определенные цели… Конечно, я не застрахован от этого. Будет, значит, будет. Нельзя же планировать влюбиться (смеется).
The M.O.S.T.: Представим, что вы влюбились и потеряли голову. И вдруг выбор – любовь или футбол?
Махир: Футбол! Я болен им. Иногда думаю: пусть весь мир сгорит, но только пусть футбол останется в моей жизни. Может быть, когда ты уже являешься опытным игроком, и многие твои победы уже позади, тогда, проигрывая, ты приходишь домой, видишь любимых жену и ребенка и забываешь обо всем. А я пока не могу. Я из головы футбол ни на секунду не выпускаю. Заснуть не могу, прокручиваю: надо было в этот момент так сделать, а в другой – вот так. Я не представляю, чтобы в этот момент кто-то еще был рядом…
The M.O.S.T.: Какая она, девушка вашей мечты?
Махир: Если внешне, то мне нравятся высокие, но впрочем влюблялся я и в девушек низкого роста (смеется). Какими качествами она должна обладать? Мне нравятся яркие, раскрепощенные, немного вздорные. Например, я не обращу внимание на девушку в кроссовках, мне нравятся девушки на каблуках в эффектных платьях. Понятно, что те, кто так одеваются, часто задирают носы. А я хочу такую, но чтобы она была простой, чтобы с ней обо всем на свете можно было поговорить. При этом я родился и вырос в такой семье, что не смогу пойти против мнения своих родных. Даже если я полюблю девушку, я не смогу на ней жениться, если ее не примут. Мама говорит: «Если я буду чувствовать, что это не твой человек, я не буду делать для нее что-то от души, но и тебе ничего не скажу». А я хочу, чтобы девушка, которую я полюблю, была в хороших отношениях с моей семьей.
The M.O.S.T.: Вы – верующий человек. Вы выросли в правоверной семье?
Махир: В моей семье не совершали намаз, а я молюсь с 12 лет. Я люблю ислам и хотел бы изучить его досконально. Все люди грешат, но мы можем хотя бы стремиться к чему-то чистому. Я никому не позволю оскорблять ислам. Конечно, люди имеют право на свое мнение, но высказываться неуважительно я не позволю. Обидно, когда думают, что все мусульмане – террористы. Потому что это, конечно же, не так. Я всегда буду мусульманином. Мне кажется, что человек без веры неполноценен.
The M.O.S.T.: Есть ли у вас друзья не футболисты?
Махир: Вообще, футболистам дружить непросто. Если в одном городе, то да. Можно и после тренировки, и после сборов встретиться. Вот, например, Максим сейчас на сборах и соревнованиях делит со мной комнату. До меня у него был другой постоянный сосед. Прошло три года, и Максим о нем даже словом не обмолвился. То есть мы больше коллеги, соратники, товарищи, даже семья. Но когда футбол заканчивается, то редко кто с кем поддерживает отношения. Поэтому, как правило, друзья и личные отношения вне спорта, не между спортсменами.
The M.O.S.T.: Что вы не можете простить в дружбе?
Махир: Мы как-то сидели с Рашадом, и он объяснил мне глубокий смысл слова «корысть». Вот тех, кто со мной ради какой-то выгоды, только чтобы что-то от меня поиметь, не прощу. Друг может ошибаться, может даже предать, но я все равно сяду напротив и спрошу: «Почему ты это сделал?» и постараюсь понять его мотивы.
The M.O.S.T.: Есть ли жизнь после спорта? Деньги на потом откладываете?
Махир: Сейчас помимо футбола есть некоторые разновидности бизнеса, которыми мы занимаемся семейно. У нас есть ферма, которой управляют дядя с мамой. А чем я лично хотел бы заняться? Не знаю! Может, потому что еще молодой… Вот меня спрашивают, хотел бы я быть тренером? А я себя не вижу в качестве тренера. Помощником, да! В качестве скаута, тоже да! Агентом, еще раз да! Искать таланты, находить, поддерживать и доводить их до ума.
The M.O.S.T.: Чего бы вы пожелали азербайджанским болельщикам?
Махир: Я бы очень хотел, чтобы наши болельщики любили бы нас и продолжали поддерживать несмотря ни на что. Мне везет – болельщики «Карабаха» очень внимательные и верные, они всегда рядом, на играх горячо нас поддерживают. А у многих клубов я видел: команда проигрывает раз, два, три, и фан-клуб редеет. Ты можешь прямо на трибуне высказать свое недовольство команде, но надо продолжать быть рядом с ней, иначе какой ты футбольный фанат…
И знаете что самое обидное? Когда проигрываешь, и болельщики сбегают с трибун, не дождавшись финала. Знаете, что чувствуешь в этот момент? Как будто тебя бросили раненым на поле боя.
Впрочем, такое происходит не только на футбольных матчах. Наши и с концерта могут пораньше встать, лишь бы в «пробке» не застрять. По-моему, это проявление крайней степени неуважения. Поверьте мне, никто не хочет проигрывать. Но футболисты – не роботы. Мы до последнего ждем, надеемся, чтобы стадион был забит до отказа. Это для нас сильнейшая мотивация! Поэтому я бы очень хотел, чтобы интерес к футболу не иссякал, чтобы стадионы всегда были полными, и чтобы болельщики поддерживали любимые команды до конца.
Редакция благодарит Dreamland Golf VIllas & Residence за помощь в осуществлении съемки.
