Гюнель Маммадли- ЛОР-эстетический хирург, выработавшая свой метод по проведению операций пластики ушей, которая смогла изменить не только жизни своих пациентов, но и представление о собственной профессии в Азербайджане. В откровенном разговоре с The M.O.S.T. она рассказывает о пути к признанию, внутренней борьбе между хирургией и эстетикой, а также о том, почему призывает пациентов любить себя и принимать такими, какие они есть.
Текст: Эмиль Ахундов | Фото: Samir Abbasli | Продюсер: Ксения Гальфингер
The M.O.S.T: Расскажите о начале вашего пути. Что стало решающим моментом в выборе дела жизни?
Гюнель: На самом деле я никогда сознательно не выбирала хирургию. Всё складывалось само собой. Изначально в университете меня убеждали, что женщина-хирург – это несерьёзно, тяжело, говорили, что я не справлюсь. Даже когда сдавала экзамен, меня буквально заставили подписать бумагу, что я не буду хирургом. В итоге я решила, что стану ЛОР-врачом — казалось, это не хирургия в чистом виде. Но в клинике, куда я попала, была активная хирургическая практика, причём очень тяжёлая – опухоли, менингиты, реанимация. Меня сразу «бросили» в серьёзную работу: первая смена – пациенты с ожогами после пожара. Так всё началось. Потом была Германия – там я тоже работала больше в реанимации, часто помогала с переводами во время общения пациентов и врачей, потому что знала русский и турецкий. Вернувшись в Баку, я считала себя отличным хирургом и думала, что пациенты сами ко мне придут. Этого не произошло! Видимо, думали раз молодая девушка – значит, вряд ли серьёзный врач. Тогда мой муж предложил попробовать пластику. Сначала я сопротивлялась – я всегда видела хирурга в качестве человека, который, прежде всего, спасает жизни. Но позже я поняла: можно помогать иначе – через повышение самооценки и придание уверенности.
The M.O.S.T: Когда наступил тот переломный момент понимания, что пластическая хирургия – это не только про внешний вид?
Гюнель: Какого-то резкого момента озарения не было. Поначалу я воспринимала эстетику, как что-то несерьёзное, по сравнению с реанимацией. Но постепенно начала замечать: люди меняются не только внешне. Те, кому я, например, исправляла форму ушей, уже на фотографиях «до» и «после» выглядели эмоционально иначе – глаза становились живее, улыбки – свободнее. Тогда я приняла для себя: да, я всё ещё могу помогать людям. Только в другом формате.
The M.O.S.T: В каких случаях вы отговариваете пациентов от операции? Как отличить осознанное желание от модного тренда?
Гюнель: Я обязательно спрашиваю пациента: это ваше личное желание или давление окружающих? Если человек приходит с запросом «мужу не нравится», «подруга сказала», я отказываюсь оперировать. У меня даже есть определенный тест, который я провожу с пациентами перед принятием финального решения. Во-первых, я прошу собрать волосы (если речь идет об ушах) и пройтись по улице. Если они понимают, что никто не обращает внимания на их уши и осознают, что это всего лишь комплекс, который они сами себе навязали, то операция не нужна. И во-вторых, представить себе возможные осложнения и спросить себя: готов(а) ли я пройти через все это? Если сомнения остаются, то все-таки лучше подождать.
The M.O.S.T: И каков процент отказов после этого теста?
Гюнель: Много пациентов уходят подумать. Некоторые возвращаются через год. Некоторые решают, что операция действительно им нужна. А некоторых я отговариваю навсегда. И считаю это своим успехом — как человека, а не как врача.
The M.O.S.T: Бывали ли у вас такие пациенты, которые после первичной операции возвращались и что-то еще доделывали?
Гюнель: Когда человек меняет внешность, он привыкает к новой версии себя. И если в голове есть ощущение, что с ним что-то не так, он всегда будет искать недостатки. Пациенты возвращаются с новыми запросами. Я всегда показываю им фотографии до операции, чтобы напомнить, как всё было раньше, и они видят, что изменений уже достаточно, но всё равно порой они остаются недовольны собой.
The M.O.S.T: Какие тренды в пластической хирургии вы наблюдаете?
Гюнель: В течение долгого времени существовал тренд на маленький нос, большие губы и миндалевидный разрез глаз, как у Беллы Хадид. Я же привлекла внимание азербайджанцев тем, что умею уменьшать уши. До меня такой операции здесь не было. То есть речь идет не об устранении лопоухости, но об уменьшении размера самих ушей. Сейчас многие хотят маленькие аккуратные ушки.
The M.O.S.T: Почему вы сами никогда не изменяли свою внешность?
Гюнель: Мне было лет 20, когда я собиралась сделать ринопластику, потомучто мне постоянно говорили, что у меня некрасивый нос. Но в день операции я встала перед зеркалом и поняла, что я сама себе нравлюсь. В этот момент я и приняла решение — не менять ничего. На деньги, отложенные на операцию, я купила себе сумку от Louis Vuitton и больше не думала об операции. С тех пор я полностью приняла себя, а сумку храню до сих пор, как напоминание о том важном решении.
The M.O.S.T: Как вы относитесь к идее работы хирурга на пару с психологом перед проведением операции?
Гюнель: В Азербайджане это воспринимается как оскорбление. Когда я говорю пациентам, что им стоит обратиться к психологу, они часто воспринимают это как насмешку. В Европе это обязательный этап перед операцией, чтобы исключить возможные психические расстройства, которые могут возникнуть после изменения внешности. Я всегда стараюсь отговорить человека, если вижу, что его запрос — это не просто желание улучшить внешний вид, а попытка решить внутренние проблемы.
The M.O.S.T: Вы активно ведёте блог и уделяете внимание созданию оригинального контента. Как он помогает вам не только привлекать пациентов, но и формировать доверие к вам как к специалисту?
Гюнель: Да, блог действительно стал важным инструментом. Когда я только начала свою карьеру в Баку, я думала, что мне достаточно моего опыта и количества проведённых операций. Я считала, что люди сами найдут меня. Однако этого не произошло. Тогда мой муж предложил мне создать страницу в инстаграме. Сначала я сопротивлялась, считая, что хороший врач не нуждается в рекламе. Но он открыл мне страницу, и какое-то время сам её вёл. Со временем я начала осознавать, что блог — это не просто реклама, а способ показать свою личность. Я достаточно скрытный человек и часто не могу показывать себя такой, какая я есть, и поэтому со стороны могу казаться слегка надменной и даже грубой. Я не люблю быть в центре внимания, но решила выйти из своей зоны комфорта и начала снимать рилсы. Это был своего рода вызов себе, чтобы преодолеть страх и показать другую сторону своей личности. Мой блог – это не только моя профессиональная жизнь. Я хочу, чтобы люди видели меня не только как хирурга, но и как человека со своими эмоциями и интересами.
The M.O.S.T: Вы ощущаете эффект от ведения блога?
Гюнель: На самом деле перед каждым рилсом мне всё равно тяжело. Я всегда переживаю, руки трясутся. Я продолжаю бороться с этим, но мне нравится показывать людям более тёплую и живую сторону себя. В начале я думала, что это не имеет смысла, но со временем поняла, что это помогает строить доверие. Люди видят меня не только как строгого врача, но и как человека, который может быть ярким, позитивным, настоящим.
The M.O.S.T: Вы делитесь в блоге профессиональными кейсами? Как вы соблюдаете баланс между демонстрацией результата работы и сохранением конфиденциальности пациентов?
Гюнель: Конечно, я делюсь результатами своей работы, но всегда с учётом конфиденциальности. Например, если пациент не даёт разрешение на публикацию, я не могу разместить его фотографии. Но большинство людей, которые делают операции на лице, охотно соглашаются. А вот с операциями на ушах, например, ситуация другая. Это очень интимная тема, и многие пациенты не хотят показывать свои уши ни до операции, ни после нее.
The M.O.S.T: Почему операции на ушах воспринимаются как нечто интимное? Это связано с культурными особенностями?
Гюнель: Да, именно так. Люди, делая операцию на ушах, часто не хотят, чтобы об этом знали даже их близкие. Это может быть связано с тем, что уши считаются частью нашего личного пространства. Операции на ушах часто связаны с социальной стигматизацией, и пациенты могут чувствовать себя некомфортно, открываясь в этом вопросе..
The M.O.S.T: Вы выполняете операции под местной анестезией?
Гюнель: Да, я предпочитаю выполнять операции под местной анестезией. Это позволяет избежать рисков, связанных с наркозом, и даёт пациентам возможность быть более вовлечёнными в процесс. Во время операции я показываю пациенту прогресс посредством зеркала, и если результат его не устраивает, я продолжаю до тех пор, пока он не будет доволен. Местная анестезия действует только на ту область, где проводится вмешательство, и не затрагивает внутренние органы или общее состояние пациента.
The M.O.S.T: У вас был какой-то необычный случай в практике?
Гюнель: Был случай, когда ко мне пришёл пациент с абсолютно идеальными ушами, но он был обеспокоен маленькой точечкой на одном ухе. Он утверждал, что не может жениться из-за этой точки. Он просил меня сделать операцию, но я отказалась, отправив его к психологу. Он преследовал меня, записываясь на консультации под разными именам и с разных номеров и даже менял голос. К счастью, с ним всё закончилось хорошо, но я поняла, что иногда проблема лежит не в физическом недостатке, а в восприятии себя.
The M.O.S.T: Есть ли темы, которые вы никогда не затронете в вашем блоге?
Гюнель: Я не люблю показывать свои чувства. В блоге я стараюсь быть на позитиве, потому что люди привыкли видеть меня счастливой и успешной. Я не хочу, чтобы меня жалели. Иногда мне бы хотелось поделиться трудностями, через которые я прошла, но я не готова к этому. Мой блог– это место для вдохновения и позитива, а не для негативных эмоций.
