Азербайджанский фантаст Александр Хакимов написал 13 книг, сыграл в 7 фильмах и периодически выступает с концертами, виртуозно играя на бас-гитаре. Фантастическое сочетание!
Текст: Сабина Кулиева | Фото: Фарид Хайрулин
The M.O.S.T.: Почему именно фантастика стала вашим излюбленным жанром?
Александр: Так уж сложилось. Самая первая книжка в моей жизни, которую я самостоятельно осилил в шесть лет, была фантастической — «Звездные корабли» великого русского фантаста и ученого Ивана Ефремова. В этой книжке причудливо сплелись космос и динозавры — то, что я продолжаю любить до сих пор. В девять лет в мою жизнь вошли братья Стругацкие (с повестью «Страна багровых туч»), вошли и остались в ней навсегда.
Прежде всего я вообще ПИСАТЕЛЬ, работающий в самых разных жанрах; но ко мне прочно пристал ярлык «писателя-фантаста». Вначале это огорчало и даже возмущало — получается, что люди оценивают как бы часть меня, а не всего меня целиком… Но позднее я примирился и решил не настаивать на том, что я вообще ПИСАТЕЛЬ. Знаете, сколько у нас сейчас писателей? Больше, чем читателей! Почти каждый третий или даже второй гордо именует себя «писателем», совершенно упуская из виду, что такое звание зарабатывается потом, кровью, слезами, желчью в течение многих лет, а то и десятилетий, и это при том условии, что у тебя есть литературный дар… Не могу не вспомнить по этому поводу знаменитого американского писателя, «короля ужасов» Стивена Кинга. Как-то на одной тусовке к нему подошел человек с бокалом вина в руке и сказал: «Вы, кажется, писатель? Знаете, я тоже иногда люблю писать…» Стивен Кинг не утерпел и спросил: «А кто вы по профессии, если не секрет?» «Я — нейрохирург», — гордо ответил подошедший. «Это здорово, — сказал Кинг. — Знаете, я тоже люблю иногда сделать одну-другую операцию на мозге…»
А если серьезно, я горжусь званием писателя-фантаста. Как-то я сказал, что реализм — это просто блюдо, а фантастика — это блюдо со специями: вкуснее, разнообразнее, ярче по ощущениям. Фантастика — это особый склад мышления. Это зеркало, в котором можно увидеть самих себя, или лупа, сквозь которую подробнее можно разглядеть те или иные стороны жизни. Фантастика — это серьезный жанр, и писать ее намного труднее, чем реалистическую литературу. И я решил: да пусть меня считают писателем-фантастом! Так я гораздо заметнее, поскольку у нас в стране фантастов — вернее, тех, кто считает себя фантастом — тоже хватает, но их не так много, как просто писателей… И уж в этой тусовке я торчу над всеми, как гора Эверест, прошу прощения за некоторую нескромность. Как там говорил Удав в известном мультике? «А в попугаях-то я гораздо длиннее!»
Но главная моя заслуга в том, что действие практически всех моих фантастических вещей происходит в нашем городе, в нашей стране. Конечно, воображение рвется и в другие страны, и в космические дали, и в прошлое, и в будущее, и в четвертое измерение, — но большей частью мои необыкновенные истории происходят с моими соотечественниками, здесь и сейчас.
The M.O.S.T.: Помимо этого, вы — актер. Снимались в фильмах «Участок» и «Последний», причем, в очень интересных ролях, бомжа, например. Как вам далось перевоплощение?
Александр: Строго говоря, актер я непрофессиональный, поскольку данному искусству нигде не обучался и «выезжаю» за счет врожденных актерских данных… Тем не менее, в шести фильмах я сыграл эпизодические роли, а в фильме «Последний» азербайджанского режиссера Теймура Дайми — и главную роль. Я сыграл самого себя, фантаста Александра Хакимова (это называется «камео»). По замыслу режиссера (он же и написал сценарий) фантаст написал гениальную книгу, посредством которой неосторожно открыл портал между мирами, и на нашу планету хлынули Древние, истребив все человечество… И писатель остался один-одинешенек на опустевшей планете. Такова его кара. Он бродит по бесконечным унылым пространствам и развалинам с рюкзаком, в котором спрятана портативная пишущая машинка. Теперь, поняв, какую силу имеет талантливое писательское слово, фантаст в том, мертвом мире, пишет новую книгу, которой надеется вернуть все «на круги своя». Фильм об ответственности Художника, наделенного Воображением.
Мой писатель в фильме «Последний» — в двух ипостасях. Вальяжный, самоуверенный, ироничный и даже циничный, лощеный, в костюмчике, снисходительным тоном раздающий интервью по поводу своей новой книги. И писатель уже после катастрофы, тот, которого вы назвали «бомжом». Оборванный, грязный, полусумасшедший, обросший диким волосом (специально для фильма я не брился и не стригся почти год).
Я ответственно и серьезно отношусь к любой работе, за какую бы ни брался. И потом, дано мне это — влезть в шкуру другого человека, представить себя на его месте… То, что мне это удается, подтвердил один эпизод во время съемок. Мы снимали сцену где-то в районе между Шихово и Локбатаном, на пустыре; и к нам подъехал на машине полицейский патруль. Стражи порядка поинтересовались, чем мы тут занимаемся, спросили документы, разрешение на съемку. В ходе разговора оба полицейских простодушно признались, что приняли меня за настоящего бомжа! Я немедленно возгордился, сочтя это высочайшим комплиментом в свой адрес. Ведь можно обмануть зрителя, который поверит в то, что ты бомж; но обмануть мента невозможно! Стало быть, я перевоплотился идеально…
The M.O.S.T.: Пишете вы уже больше 30 лет. За эти годы жизнь стремительно менялась: технологии, возможности, скорости. Какие-то из описанных вами фантазий воплотились в жизнь?
Александр: Пока ничего не воплотилось. У меня есть фантастические мечты, связанные с моим родным городом. Так, в фантастической повести «TertiumNonDatur (Джава)», в которой описан Баку будущего (примерно через 100 лет) в одном из парков города установлен феерический памятник писателю Александру Грину, который бывал в нашем городе. Говорят даже, что именно в Баку ему в голову пришел замысел книги «Бегущая по волнам»… Еще в повести описан Ичеришехер, в котором разрешено передвигаться лишь пешком, на роликовых коньках, скейтах и велосипедах… Описан Гобустанский музей-заповедник, в котором каждый желающий может какое-то время пожить жизнью человека эпохи неолита…
В другой повести, «Грезы каспийского тюленя», Баку будущего застроен умопомрачительной высоты небоскребами, но кое-где сохранены дворовые системы «мяхялля» и старенькие двухэтажные кварталы, и в них туристы могут пожить в соответствии с бытом прошедших времен… Это мечты, которые я хотел бы видеть воплощенными в жизнь.
Но от некоторых моих описаний — убереги Господь… Как-то я, встревоженный глобальным потеплением и интенсивным таянием полярных льдов, описал Ичеришехер и Девичью Башню, полностью поглощенные Каспием. Главная героиня — японская девушка с жабрами — медленно плавает во внутренних помещениях башни и прочих зданий, где все находится на своих местах — вещи, мебель, утварь, манекены жителей… но среди всего этого снуют рыбы… Бр-р-р-р! Хорошо, что я не дописал эту новеллу.
А главная тема повести «TertiumNonDatur(Джава)» — это полет азербайджанского национального экипажа к Ганимеду, спутнику Юпитера, в поисках жизни в ганимедском океане, скрытом под толстой ледяной коркой. Дождусь ли я того, о чем сам написал? Не знаю. Может, и дождусь. Вообще, в моих произведениях нередко фигурируют космонавты с азербайджанским флажком на рукаве скафандра…
